80 лет назад, 12 ноября 1941 года Верховный Главнокомандующий Красной Армии Иосиф Виссарионович Сталин выехал на фронт в расположение 16-й армии генерала Рокоссовского – посмотреть в действии систему полевой реактивной артиллерии ВМ-13 – знаменитую «Катюшу».  

«Меня поразила сама организация этих поездок, - писал Сергей Берия в своей книге «Мой отец - Лаврентий Берия». - Никем и никогда они заранее не планировались. Например, когда он выезжал в район Волоколамска, внезапно вызвал Жукова и моего отца, сообщил, что вместе с ними намерен побывать в этот день на одном из участков фронта. Никакой, повторяю, предварительной подготовки».

Поездка была запланирована на 12 ноября – день наступления на село Скирманово в 8-ми километрах от Волоколамского шоссе. «Утро выдалось солнечное. Слепя глаза, искрился на полях только что выпавший снег. В лесу косо лежали голубые прозрачные тени. Морозный воздух приятно пощипывал щеки, - вспоминал командир 1-й танковой бригады генерал Катуков, будущий маршал бронетанковых войск. - С КП, расположенного на опушке леса в погребе полуразрушенного дома лесника, я мог наблюдать бой: от Скирманово нас отделял только один километр. Ровно в девять часов тридцать минут тишину разорвал грохот артиллерийской канонады. С сосен посыпались сухие иголки». Это удар по вражеским позициям нанес дивизион «Катюш» под командованием Героя Советского Союза капитана Казбека Карсанова, свидетелем которого, если верить охранявшему вождя майору НКВД Рыбину, оказался Верховный Главнокомандующий.

«На фронте был неписанный закон: после залпа сразу меняй место, ибо последует артудар, а потом налет авиации противника, - рассказывал Алексей Рыбин. -  Мы стали менять позицию. Было много снега, и «паккард» Сталина сел на брюхо. «Катюши» после пуска тут же ушли, а про Сталина все забыли. Начался фашистский артобстрел, потом налетела авиация. Сталин пересел в «эмку», но и она вскоре застряла. Все её пассажиры, в том числе и сам Сталин стали толкать машину, но уйти от немцев с такой скоростью было невозможно, а до шоссе оставалось четыре километра. И тут на просёлке показались три танка Т-34-57. Это был танковый взвод Дмитрия Лавриненко. Лавриненко подцепил «эмку» на буксир, а танк старшего сержанта Капотова поехал дальше в поле за застрявшим «паккардом», с которым остался один шофёр Кривченков. Экономя американский бензин, он выключил двигатель, и уже стал замерзать. В этот момент к месту, откуда били «Катюши», подошёл дивизион немецкой кавалерии из состава 1-й кавалерийской бригады СС - танки и мотоциклы немцы из-за глубокого снега использовать не могли, и потому им по старинке пришлось использовать кавалерию, которой у немцев было не так-то и много. Однако связываться с русскими танками эсэсовцы не решились, и наблюдали за эвакуацией легковушек издали. Знали бы фрицы, кого они упустили! Кстати сказать, после победы в Московском сражении в распоряжение наших спецслужб попали документы фронтовой разведки гитлеровцев, из которых мы узнали, что после огневого удара «Катюш» капитана Карсанова фашисты выбросили с воздуха десантную группу в тот район. Так что, можно сказать, нам тогда очень повезло - вовремя ушли. Сталин благополучно вернулся в штаб 16-й армии, где выразил благодарность капитану Карсанову, ни словом не упомянув о происшествии». Вскоре Карсанову было поручено сформировать 7-ю Гвардейскую минометную дивизию.

Что же касается последствий того удара «Катюш», то утром 13 ноября наши бойцы ворвались в Скирманово. Под обломками дзотов было обнаружено до 600 вражеских трупов, 60 танков, много артиллерийских орудий. Позже пленные показали, что 10-я немецкая танковая дивизия готовилась 13 ноября наступать на Истру. Перехватив инициативу, наши войска сорвали задуманную противником операцию. Репетиция вскоре последовавшего контрнаступления под Москвой прошла успешно.