12 октября 1941 года в Москву был вызван командующий Дальневосточным фронтом генерал Иосиф Родионович Апанасенко. Об этом удивительном человеке, за бои на Кавказском фронте в годы Первой мировой войны награжденном Георгиевскими крестами 2-й, 3-й и 4-й степеней, и еще удостоенном трех орденов Красного Знамени в Гражданскую, лучше всех высказался генерал Петр Григоренко: «По внешности он был как бы топором вырублен из ствола дуба. Могучая, но какая-то неотесанная фигура, грубые черты лица, голос громкий и хрипловатый. Когда ругается, выражений не выбирает. Может быстро прийти в бешенство, и тогда виновник пощады не жди. И хуже всего, что это состояние наблюдаемо. Вдруг из-под воротника кителя шея начинает краснеть, эта краснота быстро распространяется вверх — краснеют вся шея, подбородок, щеки, уши, лоб. Даже глаза наливаются кровью. Однако очень скоро те, кто стоял ближе к Апанасенко отметили колоссальный природный ум этого человека. Да, он необразован, но много читает и, главное, способен оценить предложения своих подчиненных. Во-вторых, он смел. Если считает что-то целесообразным, то решает и делает, принимая всю ответственность на себя. Никогда не свалит вину на исполнителей. Если считает кого-то из них виновным, то накажет сам. Ни наркому, ни трибуналу на расправу не дает».

Когда после нападения Германии пришло распоряжение немедленно отправить в Москву 8 полностью укомплектованных дивизий, генерал Апанасенко по собственной инициативе сразу начал формировать новые, как пишет Григоренко, «при неодобрительном отношении ближайших своих помощников и при полной безучастности и даже иронии центра. Центр знал о формированиях, но был убежден, что формировать что-либо на Дальнем Востоке без помощи центра невозможно: людей нет, вооружения нет, транспорта нет, и вообще ничего нет. Поэтому центр, зная об организационных потугах Дальневосточного фронта, делал вид, что ему об этом ничего не известно. Пусть, мол, поиграются там в мобилизацию. Но Апанасенко все нашел. С июля 1941-го по июнь 1942 года Дальний Восток отправил в действующую армию 22 стрелковые дивизии».

Поздно вечером 12 октября 1941 года генерала Апанасенко и Первого секретаря Хабаровского крайкома партии Боркова в Кремле принял Сталин

«Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку, поздравил с благополучным прибытием и пригласил сесть за длинный стол, покрытый зеленым сукном, - вспоминал Борков. - Он сначала не сел, молча походил по кабинету, остановился против нас и начал разговор: «Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром… Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска». Небольшая пауза, несколько шагов по кабинету туда и обратно. Сталин снова остановился возле нас и продолжал: «Гитлер начал крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с Дальнего Востока. Прошу вас понять и войти в наше положение». Сталин не пытался узнать наше мнение, он разложил свои бумаги на столе и, показывая пальцем на сведения о наличных войсках нашего фронта, обращаясь к Апанасенко, начал перечислять номера танковых и механизированных дивизий и артиллерийских полков, которые Апанасенко должен немедленно отгрузить в Москву. Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же, в кабинете, подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.

По всему было видно, что наша короткая деловая встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг последовал вопрос к Апанасенко: «А сколько у тебя противотанковых пушек?» Генерал ответил немедленно. Я сейчас не помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то мизерную в сравнении с тем, что уже тогда имела Красная Армия. «Грузи и эти орудия к отправке!» — негромко, но четко скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и закричал: «ТЫ что? ТЫ что делаешь?!! Мать твою так-перетак!.. А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?! — и ударил себя руками по бокам. — Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!»

Я обомлел. В голове хоть и пошло все кругом, но пронзила мысль: «Это конец. Сейчас позовет людей Берии, и погибнем оба». И здесь я снова был поражен поведением Сталина: «Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе».

Прощаясь, Апанасенко попросился в действующую армию - на фронт. «Нет, нет, - дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий. - Такие храбрые и опытные, как ты, нужны партии на Дальнем Востоке».

Генерал Апанасенко сумел вырваться в действующую армию только в 1943 году.

В конце мая он был назначен заместителем командующего войсками Воронежского фронта Ватутина. «Ты не обижайся», - сказал ему Сталин. - У тебя нет еще опыта современной войны. Повоюй немного заместителем командующего, а потом я дам тебе фронт». Всего три месяца Апанасенко находился на своем новом посту. Когда сражение за освобождение Белгорода приняло особенно ожесточенный характер, Апанасенко выехал на передовые позиции. По дороге на фронт его машина попала под обстрел. 5 августа 1943 года Иосиф Родионович был смертельно ранен и, не приходя в сознание, скончался. 

Генерал Апанасенко был похоронен в Белгороде, а затем, по просьбе родных и согласно его завещанию, перезахоронен на его родине в Ставрополе.