С давних времен олицетворением духа и мощи нашей страны являлся медведь. «Русский медведь» - так называли Россию, и в этих словах чувствовалось уважение перед грозным противником. И так повелось, что на флоте, где в дальнем походе во все стороны одна вода до горизонта на многие недели, а то и месяцы, матросы брали с собой на корабль медвежонка, который, вмиг становясь всеобщим любимцем, скрашивая их однообразные служебные будни.

По прибытии на корабль медвежонок поступал в распоряжение «няньки» - одного из матросов, у которого в книжке корабельных расписаний были предусмотрены обязанности по воспитанию и надзору за своим питомцем. Мишка пользовался определенной привилегией – на палубе ему выделялась отдельная корабельная «берлога», матрас, на котором он почивал, и свой столовый сервиз, состоявший из одного предмета - матросского бачка. Причем было замечено, что уже через пару недель пребывания на корабле медвежонок точно угадывал время наступления очередного приема пищи, и едва звучали слова «команде завтракать (обедать... ужинать... пить чай)», стремительно несся к камбузу с бачком в зубах. Более того, он быстро приходил к заключению, что самое вкусное блюдо в обеденном меню находится не там, где ему положено. И если Мишке сначала наливали первое или накладывали второе, раздавался возмущенный рев, бачок вместе с содержимым летел на палубу и объявлялась голодовка до тех пор, пока в бачке не появлялся компот. Насытившись компотом, медвежонок, хотя и с некоторым ворчанием, поедал все, что появлялось в бачке. После этого интерес к еде пропадал, и Мишка отправлялся в «берлогу», оставляя свою посудину стараниям «няньки».

Также в силу своей природной сообразительности, медвежонок быстро усваивал, что офицерские каюты, существенно комфортабельней его собственной, поскольку в них имелись мягкие койки с подушками. Поэтому по пути с камбуза Мишка ковылял в коридор офицерского состава с целью проверки - закрыты ли все каюты и есть ли в них обитатели. Такой поход почти всегда сулил возможность получения одного из двух удовольствий: если каюта была открыта и в ней находился хозяин, наверняка можно было получить конфету или еще какое-либо лакомство; ну а при отсутствии обитателя каюты можно было удобно устроиться на кровати. Капитан и сами обитатели кают особых претензий к гостю за такую бесцеремонность не имели, здраво рассудив, что нерадивому хозяину иногда нелишне напомнить о необходимости закрывать каюту.

Корабль должен быть всегда чистым. Это один из показателей выучки и слаженности экипажа. Поэтому в субботу наведению чистоты уделялась вся первая половина дня. Меж тем еще со времен Петра I известно, что у члена экипажа, не занятого делом, всегда рождаются вредные мысли. Так, на крейсере «Свердлов» Балтийского флота медвежонок, внимательно наблюдавший из укромного места за ходом уборки, заметив, что матрос, окатывающий палубу из шланга, увлекся исполнением своих обязанностей, подбегал к палубному вентилю и ловко завинчивал его, перекрывая таким образом подачу воды. Закончив свой диверсионный акт, он тут же прятался за какую-нибудь корабельную надстройку, наблюдая исподтишка за обескураженным матросом. Иногда эта проделка заканчивалась перепалкой между матросами, один из которых подозревался в неуместной шутке. Правда, это случалось лишь у молодых матросов. Старшие же члены экипажа знали, чьи это проделки, и потому были начеку. При очередном появлении «диверсанта» следовало наказание струёй забортной воды, напор которой порой был весьма ощутимым. С медвежьей стороны жалоб, как правило, не поступало, а сам нарушитель стремился спастись бегством, но лишь затем, чтобы вновь устроить очередную «диверсию».

По достижении возраста, в котором Мишка на казенных харчах приобретал силу, способную помять матросские ребра, его отдавали в зоопарк и ждали нового пополнения.

Так медвежата, способствуя хорошему настроению матросов в часы отдыха, тем самым повышали боевой дух экипажа корабля. Потому что отдохнувший матрос – он и на службе, и в бою будет хорош. Морской закон, однако.