80 лет назад, в ночь с 4 на 5 августа 1942 года командующему Западным фронтом генералу Жукову и командующему Калининским фронтом генералу Коневу была доведена до сведения директива Ставки Верховного Главнокомандования за № 170549. В ней указывалось, что из 400 истребителей, выделенных фронтам, ещё до начала операции вышло из строя 140, а уже в первые дни боев «при тройном превосходстве над противником» наши потери составили 140 самолетов, из них 89 - по техническим причинам. Усмотрев в этом «наличие явного саботажа», был отдан приказ сформировать из проштрафившихся летчиков штрафные эскадрильи. Причем, в отличие от пехотных штрафбатов, куда не могли сослать на срок более 3-х месяцев, летчик мог пребывать «в штрафниках» и все полгода, поскольку учитывалось только число и итоги боевых вылетов, а ранения в воздухе и вовсе не считались за геройство.

Попасть в штрафэскадрилью можно было за любую летную провинность, в том числе и весьма необычную. Например, младший лейтенант Копейкин, злоупотребив спиртного, допустил промах при посадке и врезался в другой самолет. Другой молодой механик, чьей фамилии история не сохранила, находясь на аэродроме в охранении склада с боеприпасами, со скуки выстрелил в воробья - воробей улетел, а склад взлетел на воздух. А вот младший лейтенант Минченко и старшина Минин, получив приказ из Ростовской области вылететь на УТ-2 в Астрахань, чтобы пригнать оттуда самолет «Як», после Астрахани завернули в дагестанский Кизляр, прикупили там вина и, вероятно, проверили на месте купленный продукт, после чего при взлете сломали самолет УТ. В приказе по этому поводу командующий 8-й воздушной армией отметил, что за такое исключительное хулиганство Минченко и Минин заслуживают предания суду военного трибунала, но, учитывая их отличную технику пилотирования в трезвом виде, им предоставляется возможность искупить вину в штрафной эскадрилье. Наверное, при объявлении этого приказа перед личным составом полка летчики, вернувшиеся из Астрахани и без вина, и без самолета, облегченно вздохнули. Ведь всё могло быть гораздо хуже.

При этом летчики-штрафники в бою показывали чудеса храбрости, как и все остальные: «28 февраля 1943 года сержант Котенко на боевом задании попал под сильный заградительный зенитный огонь. Несмотря на то, что были перебиты тяги и пробиты бензобаки, бомбы положил точно в цель, после чего посадил самолет на линии фронта и под пулеметным огнем лично эвакуировал его в тыл… при выполнении боевого задания старшина Казарянц получил ранение в ногу и, истекая кровью, привел самолет на свой аэродром… пилот Смирнов был подбит над целью, получил осколочные ранения в руку и ногу, несмотря на боль, посадил поврежденный самолет под миномето-пулеметным огнем у линии фронта… старший техник-лейтенант Ноготков, осужденный военным трибуналом на 5 лет, работая механиком, обеспечил 129 боевых вылетов при образцовом содержании материальной части». Красноармеец Мухамедзян Шарипов, до разжалования имевший звание батальонного комиссара, за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец и бывший старший политрук Кузьма Волков - 75. В строевых частях за 50 боевых вылетов можно было представлять к ордену Отечественной войны II степени, а за 60 - I степени. Но для Шарипова, Волкова и многих их коллег по несчастью высшей наградой было возвращение прежнего воинского звания и перевод обратно в строевую эскадрилью.

3 штрафные эскадрильи действовали в составе 8-й воздушной армии, участвующей в Сталинградской битве. А летчики штрафной эскадрильи в составе 3-й воздушной армии на Калининском фронте, которой командовал будущий Герой Советского Союза Иван Федоров сбили, по разным источникам, от 350 до 519 самолетов противника!

И еще один факт – ни одного перелета летчиков штрафных эскадрилий на сторону противника зафиксировано не было.