Все дальше уходят от нас героические дни и недели непрерывных и тяжелых боев с немецко-фашистскими агрессорами на подступах к Москве в декабре 1941 года. Но никогда не померкнет в памяти народной значимость этой битвы. Именно она развеяла миф о непобедимости немецкой армии и послужила началом разгрома фашистских захватчиков. Не случайно в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков так высказался об этом периоде Отечественной войны: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву». Один из тех, кто оборонял нашу столицу - мой прадед, комиссар минометного подразделения 27-й танковой бригады Николай Васильевич Игнатьев, комиссар минометного подразделения 27-й танковой бригады Николай Васильевич Игнатьев, награжденный боевым орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда» и другими наградами. 

«Наша рота, - вспоминал Николай Васильевич, - обороняла рубеж на Волоколамском направлении: Рождественское – Устиново – Новопетровка. В подразделении насчитывалось чуть более 100 человек, а линия обороны порой растягивалась на много километров. Уцелевшие несколько пушек и два танка то и дело меняли позиции, создавая у врага впечатление благополучия на наших рубежах. На самом деле положение было тяжелым: даже раненные бойцы, способные держать в руках оружие, не оставляли поле боя. Все было подчинено одной задаче: не допустить прорыва врага и держаться до прихода свежих сил.

Наступил октябрь 1941 года. Шли моросящие, нудные дожди, переходившие порой в ливень. Небо сплошь затянули хмурые осенние тучи. В окопы, траншеи и землянки струйками и целыми потоками проникала вода. Бойцы в намокшей одежде не жаловались на свое положение, и что главное – никто не болел. Непогода на время утихомирила фашистов. Может, они что-нибудь замышляют? Нашему командованию нужен был «язык».

На его поиски из 27-й танковой бригады направились через линию фронта небольшие группы разведчиков, но выполнить эту задачу никак не удавалось. И тогда командир мотострелкового батальона Н. Доброзей и комиссар роты Н. Игнатьев, без ведома высшего начальства, сами решили проникнуть в расположение противника и добыть пленного.

Погода в ночь со 2 на 3 ноября была ужасная. Поднявшийся ветер и снег вперемешку с дождем слепили глаза. Группа наших бойцов из 11 человек без препятствий перешла линию фронта. На рубеже вражеских позиций разведчики обнаружили на деревьях наблюдательный пункт, сверху накрытый брезентом от дождя. Укрепленные репродукторы были направлены в нашу сторону. «Когда бьют немецкие пушки, эхо канонады повторяют динамики и создается впечатление, что у них орудий полно», - поняли наши бойцы.

-Срезать провода, - скомандовал старший группы.

Высланный вперед дозор предупредил разведчиков:

-Затаиться, кто-то идет…

К наблюдательному пункту, ничего не подозревая, шагал, мурлыча бодрый мотив, фашистский унтер-офицер.

- Э-эх! – только и успел крикнуть он, когда вдруг на него навалился наш разведчик.

Захватив документы фашистских наблюдателей, наши разведчики вернулись благополучно на свои позиции. Добытый «язык» оказался очень нужной фигурой для нашего командования, но комбат Доброзей и комиссар Игнатьев получили от начальства по выговору за самовольную операцию.

Боевая задача солдат, оборонявших Москву, состояла не только в том, чтобы противостоять силам противника, но и самим наносить неожиданные удары там, где фашисты меньше всего ожидали. Одна из таких операций была проведена силами 27-й и 28-й танковых бригад 9 и 10 ноября.

Удачным маневром эти бригады обошли населенный пункт Козлово на Волоколамском направлении и ворвались в расположение противника с тыла. Мотострелки, автоматчики и танкисты завязали жаркий бой с фашистами. Неожиданность и умелое маневрирование техникой принесли нашим бойцам успех. В этом бою враг потерял до 400 своих солдат. Было уничтожено 20 танков, стоявших на приколе без горючего. В гуще этих событий был и Николай Васильевич Игнатьев. Его личный пример, общительный характер вселяли веру в бойцов подразделения. Каждый из них знал, что они борются за правое дело.

Маневр и хитрость на войне всегда приносят успех. Так было и глубокой ночью 16 ноября, когда в 27-ю танковую бригаду скрытно влилось свежее подкрепление. Утром по позициям немецко-фашистских войск был нанесен мощный огневой удар. Затем наши воины пошли в атаку. Это было неожиданностью для врага. Бойцы разгромили штаб крупной фашистской группировки и пленили гитлеровского полковника, который при допросе попросил показать ему кого-либо из офицеров Красной Армии, так упорно оборонявших противостоящий рубеж. На встречу с этим полковником был вызван Николай Игнатьев. Переводчик им не понадобился. Они понимали друг друга и без него.

-Вы ест командир Красной Армии? – спросил полковник на ломаном русском.

-Да, я красный комиссар, - подтвердил Игнатьев.

-Но по данным разфетки ви не способны были наступать и в плен должен я биль вас взять, а не ви меня.

-Данные вашей разведки устарели, - ответил Николай Васильевич. И этот победный бой – только начало. Запомните, мы дойдем до Берлина!

Вера наших воинов в победу во многом определила успех на фронте. «В течение 20-дневного наступления на Москву фашисты потеряли 455 тысяч убитыми и ранеными, около 800 танков». (Из книги «Битва за Москву»).