Здравствуй, мой дорогой друг. Не знаю, кто ты, уж извини, может сын, или внук, или кто ещё, не знаю. Не знаю, и когда ты это читаешь, какое время тебя застало. Но я буду называть тебя другом, хорошо? Вот и славно. Меня же зовут Кинжабай Хамитович Хамитов. Я - сержант Советской Армии, разведчик и танкист, отец восьмерых детей и труженик, верный сын Родины. Я хочу рассказать тебе свою историю. Где ты, моя черноглазая, где? Родился я 6 августа 1920 года в одной башкирской деревеньке. Вряд ли название её тебе что-то скажет, может, и нет её теперь вовсе. Четыре старших брата было у меня, но я был сиротой - никому не нужен лишний рот, хотя они и не сдали меня в приют. Так и рос - вроде и родни много, но я чужой в их семьях. Всякое бывало. Но всё же я был не одинок. Чтоб братьев порадовать, даже научился без их ведома играть на гармошке. Друг, ты представляешь мою радость, когда самый старший Захид похвалил меня? Время летело, в марте 40-го года я пошёл служить на Дальний Восток стрелком 78-го погранотряда. Спецрежим, боевые товарищи, Устав - всё ново для простого парня из деревни. И всё же военная служба была мне по душе, хотя очень тянуло к родной земле, на Урал. Когда за примерную службу наградили отпуском - радости моей не было границ. Сердце остановилось и рвануло, когда я увидел из окон поезда родные места. Друг, эту бешеную радость от встречи с родными, эту солдатскую гордость перед земляками не передать словами! До сих пор помню встречу с черноглазой девчонкой-хохотушкой с двумя смешными косичками. Раньше ведь как было: умеешь играть на гармони – значит, первый парень на деревне. Я умел. Кхе. Так и познакомились с ней, с Минсулу. А вокруг настоящий праздник - Сабантуй. Веселятся люди, ржут кони, настоящие батыры соревнуются, танцы, песни, угощения... Вдруг всё это оборвалось - пришло сообщение о войне. Уже в поезде я пожалел, что не успел попрощаться с той самой девчонкой. Очень уж она мне понравилась. Вдруг забудет меня? Сначала все хорохорились Мы с моей частью уезжали всё дальше и дальше на запад. Сначала все хорохорились - как такие бравые солдаты да не разобьют Гитлера? Мы даже не представляли, какой чудовищный враг напал на нас. Чем ближе приближался поезд к границе, тем больше была разруха и запустение. Беженцы с плачущими детьми, обстрелы, голод, страх - так встретила нас Украина. Нашу часть отнесли ко второму Украинскому фронту. Друг, не дай Бог тебе испытать то, через что прошли мы. Каждый час, каждую минуту, каждое мгновение кто-то умирал. Смерть стояла совсем рядом и не жалела никого: ни детей, ни стариков. Сначала я был командиром стрелкового отделения в составе 30-го стрелкового полка, потому что уже служил, знал все премудрости военной жизни, в отличие от многих бойцов, совсем ещё мальчишек. Порой приходилось быть и разведчиком. До сих пор помню, как мы с Сергеем приводили "языков". Везло нам, как чертям, но однажды всё пошло не так. Вроде обычное задание - взять языка, офицера. Ждали два часа в холодной воде. Вот он, фриц белобрысый. Взяли его быстро. Мы уже почти добрались до своих, но тут нас начали обстреливать - заметили пропажу офицера. Пришлось отбиваться. Уже теряя сознание от потери крови, успел заметить своего ефрейтора. Значит, свои рядом... А война всё не заканчивалась Тогда я легко отделался - ранениями средней тяжести, а вот Сергея - насмерть... Много вёрст по пыльным дорогам прошли мы, ой как много. И горели, и задыхались от дыма в окопах, и мёрзли в холод, но это было не самое страшное. Психические атаки фашистов - вот с чем тяжело бороться. Немцы гнали детей и женщин перед своими орудиями, чтобы мы не могли стрелять. А сколько сожжённых тел мирных людей мы повидали! Этого никогда не забыть и не простить, никогда... Чтобы хоть как-то притупить ужас, нам выдавали разбавленный спирт перед каждой атакой. Да-да, знаю, друг, это неправильно, но иначе многие бы сошли с ума. А война всё не заканчивалась. Уже столько товарищей полегло, но даже оплакать их по-человечески не было ни сил, ни времени. Со сколькими славными ребятами я навсегда попрощался... В конце весны 43-го и сам я едва выжил после ранения. . Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что это такое. Провалялся я в эвакогоспитале номер 17373 до конца августа. Уже после лечения вплоть до марта 1944 года зачислен был командиром стрелкового отряда 6-го кавалерийского корпуса. И опять понеслись часы, дни, недели, но... Но появилось предчувствие Победы. Еще пока неясное, но уже ощутимое. Произошел перелом. Враг отступал, а мы его преследовали. В марте 1944 года меня перевели в должность курсанта командира орудия 76-миллиметровой пушки 23-ей отдельной танковой бригады. Экипаж танка встретил меня дружески, но глаза у ребят были грустные: до меня убило наводчика. Тяжёлая, неповоротливая на первый взгляд машина оказалась очень послушной. Добрались мы на ней аж до Венгрии. Однако спустя месяц я снова попал в городе Мукачево в эвакогоспиталь номер 1735. А полевая почта приносила такие весточки - Победа всё ближе, кажется, ещё немного, и вот она! После госпиталя с июня 44-го назначен командиром орудия в составе 56-й отдельной мотострелковой бригады. Бои продолжались на территории Венгрии. Уже в столице Венгрии, на мосту, соединяющем две части города - Буду и Пешт, наш отряд обстреляли фаустпатронами. Теперь один злосчастный патрон всегда со мной - в коленном суставе, остальные же смогли вытащить. Позже я узнал, как назвали тот взорванный гитлеровцами мост - мост Свободы. День блистательной Победы я встретил в госпитале. Никогда, никогда, мой друг, не забыть того дня! Взрослые огрубевшие солдаты плакали, как дети, измученные войной люди обнимались, не разбирая, кто есть кто - русские и венгры, поляки и украинцы, прибалты и казахи... Никто не считал, кто вложил в Победу больше, кто меньше, она была одна, она была НАША. Но, несмотря на то, что акт о капитуляции был уже подписан, бои ещё продолжались. До конца октября служил я командиром орудия 76-миллиметровой пушки 433-го артиллерийского полка. Мы старательно добивали последние остатки фашизма в Европе. Затем - демобилизация. Демобилизация Как сейчас помню: пустынные поля, едва прикрытые ноябрьским снегом, хлюпающая под ногами дорога из грязи и снега. И небо. Серое, тяжёлое осеннее небо. Я шагаю под ним, сердце разрывается, почему-то лицо мокрое. Эта странная радость вперемешку с болью заставляет играть на гармони и петь, петь, петь. Вот земляк подвозит на телеге, да это же Азамат! Как же он постарел... А я всё играю и играю, а встречные люди останавливаются и снимают шапки в знак уважения ко мне и миллионам таких же простых солдат... Ещё не доехав до деревни, я уже знаю, что моих братьев Захида, Зайнуллы, Газима и Файзуллы больше нет. Нет и многих их детей. Нет моих друзей. Война всех забрала. Но есть та смешливая девчонка с двумя тёмными косичками. Она меня ждёт и всю войну ждала… Вечереет. Стрекочут кузнечики, изредка лают собаки. После покосных работ деревня оживает. Высокий худощавый седой мужчина сидит у стола и пишет письмо. Кому и когда это письмо должно попасть – неизвестно. Пожалуй, даже сам автор не знает этого. Задумавшись на несколько мгновений, мужчина дописывает: "Многое ещё было в моей жизни - служил я и в милиции, воевал с бандеровцами на Украине, поднимал новый совхоз. Был в передовиках Плодовопитомнического Тюбелясского совхоза. Вместе с женой Минсулу прожили душа в душу и вырастили восемь славных сыновей и дочерей - Анису, Альфреда, Фларита, Флариду, Владика, Радика, Артура, Тансулпан. Каждый из них - моя гордость и главное достижение. Я прожил не зря, совсем не зря. Друг, кем бы ты ни был, когда бы ты это не читал, желаю тебе прожить жизнь не зря, оставить после себя след. Люби эту землю, за каждую пядь которой мы сражались, и пусть только мирное небо будет над тобой". Наш дедушка Кинжабай Хамитович Хамитов - сержант Советской Армии и защитник Родины. Уволен в запас 28 октября 1945 года из 433-го артиллерийского полка. Награждён орденом Славы III степени, медалью "За отвагу", орденом Отечественной войны I степени, медалью "За победу над Германией 1941-1945 гг.". Умер 20 октября 1994 года как настоящий солдат - не жалуясь, хотя осколок в коленном суставе вызывал частую боль. Для нас он самый настоящий Герой, и это не пустые слова. Вся наша многочисленная семья всегда будет помнить его, и чтить память о нём, его простом и самом важном подвиге - быть хорошим сыном Родины.