Данное интервью было дано моим отцом, Юнашем Порфирием Александровичем, полковником, участником Великой Отечественной войны, в 1985 году, в канун празднования сорокалетия Великой Победы, корреспонденту многотиражной газеты одного крупного Московского НИИ, где отец работал после выхода в отставку. Черновики этого интервью, чудом, сохранились в семейном архиве:

«Я родился 15 марта 1912 года в городе Балаклея Харьковской области в семье рабочего - столяра. Мне было всего 2 года, когда умерла моя родная мать. Шла гражданская война, время было голодное, поэтому в возрасте 6 лет родственники отдали меня в детский дом. В детском доме я поступил в школу, окончил 7 классов и в 14 лет поехал в город Харьков, чтобы получить образование – поступил в автодорожный техникум. Но так как никаких заработков у меня не было, а из дома денег не присылали, то я вынужден был оставить учебу в техникуме и пошел работать на завод «Металлострой» простым слесарем, чтобы не умереть с голоду. Через 2 года в 1930 году я поступаю на факультет рабочей молодежи. В этом же году я был мобилизован ЦК Комсомола Украины для работы в деревне.

В ноябре 1931 года я вернулся в город Харьков, закончил Рабфак и уже в 1932 году поступил на учебу в Харьковский Полиграфический институт, который с отличием окончил в 1938 году. Затем поступил на учебу в Военную академию имени Молотова сразу на 3 курс, потому что уже имел высшее инженерное образование. И в мае 1940 года с отличием ее окончил. За успехи в учебе и военной подготовке я сразу получил внеочередное звание капитан, что по тогдашнему статусу о рангах звучало, как военинженер 3 ранга. Как отличника учебы меня назначают на службу в город Москва в одно из Управлений министерства обороны СССР на должность старшего инженера Управления.

22 июня в 4 часа утра, без объявления войны фашистская Германия напала на Советский Союз. В июле 1941 года я был откомандирован в действующую армию, в штаб пятой армии Резервного Фронта, на должность старшего помощника начальника отдела. В то время Резервным фронтом командовал Г.К. Жуков, а пятой армией генерал-лейтенант Ершаков. 13 октября 1941 года Резервный фронт был объединен с Западным Фронтом, под командованием Г.К. Жукова. Я принимал непосредственное участие в боях на Наро-Фоминском и Можайском направлениях. В январе 1942 года, после ранения, был включен в оперативную группу начальника тыла по обеспечению вооружением войск под Москвой.

Вообще я не люблю вспоминать это страшное для страны время. Война - это жуткое состояние души. Каждый день, прожитый на войне, засчитывался за три дня службы в мирное время. Каждый год 9 мая я и мои боевые друзья собираемся за столом, вспоминаем товарищей, павших смертью храбрых, и те переделки, из которых чудом выбрались живыми. Вот несколько таких историй.

История первая, как смекалка и выдержка помогли остаться в живых.

Была зима 1941 года. Немцы всеми силами рвались к Москве, чтобы захватить нашу столицу. Наши войска героически сопротивлялись, но на некоторых участках фронта отступали, не в силах сдержать натиск врага.

Обстановка на Можайском участке фронта была очень нестабильная. Связь между дивизиями была нарушена. Командир дивизии решил сам поехать в штаб армии, чтобы прояснить обстановку и получить приказ на дальнейшие действия его дивизии. С собой он взял меня и три автоматчика для охраны. Загрузились в машину и поехали. По имевшимся у нас сведениям, штаб находился в 30 километрах в небольшой деревне. На дороге было все спокойно. Немецких разъездов не встретили. Въехали в деревню, где должен был находиться штаб Армии, и остановились спросить, как отыскать дом, где должен быть расположен штаб. Но тут я замечаю некую странность. По деревне бродят солдаты в наших шинелях, а на головах немецкие каски. Тут же все поняли, что немцы несколько часов назад захватили деревню и разграбили склады с нашим обмундированием. Надо сказать, что зима 1941 года была очень снежная и очень холодная. Немецкий план закончить войну с СССР за 3 месяца – провалился, и все немецкие солдаты были в легких летних шинелях и поэтому очень мерзли на русском морозе. Нашу машину заметили немцы. Возникло некоторое замешательство в немецком гарнизоне. Они никак не ожидали, что к ним приедет советский генерал с капитаном и тремя нашими солдатами. Если захватить их в плен, то можно готовиться к получению как минимум ордена железный крест и отпуска на родину в Германию. А мы попали в очень трудное положение. Дорога назад уже была перекрыта немецкими мотоциклистами. Справа, со стороны деревни, нас ждали немцы, а слева был крутой обрывистый берег реки, занесенный снегом. Так как зима выдалась очень снежная, то снежный покров русла реки, считая ото льда, был не менее одного метра. Немцы пока не стреляли, намереваясь взять нас в плен.

Отстреливаясь, мы выпрыгнули из машины в овраг в глубокий снег, зарылись в нем до льда и начали медленно ползти под метровым слоем снега по льду реки, стараясь не оставлять за собой снежного следа. Нам надо было перебраться на другой берег. Там берег реки был пологий, и у самой кромки льда начинался лес. Это был единственный возможный вариант спасения. А немцы не хотели утопать в таком глубоком снегу. Они знали, рано или поздно мы сдадимся, не выдержав такой непосильной задачи. Они поставили на крутом берегу ящики, уселись на них и, как в тире, через прицел винтовки наблюдали, когда из снега покажутся наши головы. Если немцы замечали след, оставленный нашим бойцом в снегу, или его ушанку, если он от недостатка воздуха высоко поднимал голову, или просто пар от дыхания человека, лежащего на льду реки, немцы открывали стрельбу, как в тире, на меткость. 

Ползти под снегом было очень сложно и неимоверно трудно. Не хватало воздуха, полушубки и валенки забиты снегом. Чтобы глотнуть свежего воздуха, надо было незаметно для немцев, перевернутся на спину, проделать в снегу маленькое отверстие и неподвижно лежать, приходя в себя, вдыхая холодный воздух, чтобы пар от дыхания не заметили с берега немцы. Мне, командиру дивизии и одному бойцу удалось добраться до противоположного берега. Вот так, смекалка, терпение и сила воли помогла выжить.

История вторая, о том, что на войне значит простое везение.

Дело было в том же январе 1942 года. Наша часть расположилась на ночлег в сосновом лесу. Ночь была ясная, светила полная луна. Бойцы разожгли большой костер и варили в котелке кашу на ужин. Один из бойцов, попробовав кашу, заметил, что ее забыли посолить, и попросил меня сходить за солью, которая лежала в вещмешке. А вещмешок лежал за огромной, в три обхвата, сосной. Я пошел за солью и, пока искал в вещмешке соль, немецкий ночной бомбардировщик, пролетая над поляной, где бойцы варили кашу, заметил костер и сбросил бомбу, которая попала прямо в середину костра. Все бойцы - несколько десятков человек, гревшихся у костра - были убиты или смертельно ранены. Меня спасла сосна. Десяток осколков бомбы застрял в стволе дерева. Меня же только контузило взрывной волной.

История третья, как бойцов поднимали в атаку под шквальным огнем.

1942 год. Шли непрерывные бои. Бои за каждую высоту, за каждую деревню, за каждый населенный пункт. Дан приказ идти в атаку. Вперед на бруствер окопа выскакивает молодой лейтенант и с криком «За Родину!», «За Сталина!» бросается вперед. Солдаты вслед за ним выпрыгивают из окопов, но тут же попадают под шквальный ружейно-пулеметный и минометный огонь противника. Атака захлебнулась. Вылезать из окопа на верную смерть не рискует ни один храбрец. Не помогает ни ругань, ни угроза трибунала, ни угроза попасть в штрафной батальон, ни даже расстрел на месте за невыполнения приказа. Бойцы словно приросли к стенкам окопа. А высоту необходимо занять, любыми средствами, не считаясь с потерями. Таков приказ командира дивизии. Тогда командир батальона приказывает старшине привести в расположение батальона канистру чистого спирта. Каждому бойцу, включая младших командиров, старшина наливает по 100 граммов чистого 92% спирта. Спирт выпивают, без закуски, под папиросу. Затем командир батальона засекает время. Ровно через 15 минут звучит его приказ: «Славяне, в атаку, бей фрицев! За Родину! За Сталина!» - и первым выскакивает из окопа. Спирт уже возымел свое действие на организм бойца. Теперь ему «море по колено». С криками «Ура!», бойцы бросаются в новую атаку.

Ничто не может в такой момент остановить русского солдата, только мгновенная смерть. Я видел, как рядом со мной осколком мины бойцу вспороло живот, и внутренности вывалились наружу. Не обращая внимания на боль и кровь, солдат запихнул свои внутренности обратно в живот, прикрыл нательной рубакой и продолжал, с криком «ура», бежать в атаку. Высота была взята. 

В этом бою я был ранен. После ранения был отправлен в госпиталь, и после лечения откомандирован в оперативную группу начальника тыла по обеспечению наших войск новым вооружением, поступающих с оборонных заводов нашей страны. До конца войны я неоднократно выезжал в длительные командировки на разные фронты для выполнения указаний командования. Я был награжден медалью «За оборону Москвы» и медалью «За боевые заслуги». Войну окончил в звании майора.

В дальнейшем я выполнял задания командования в длительных командировках на многих участках различных фронтов, и так вплоть до Победы. После войны работал в Центральном аппарате Вооруженных сил СССР, на различных должностях. В сентябре 1954 года принимал непосредственное участие в подготовке и проведении масштабных учений на Тоцком полигоне, где впервые в Советском Союзе во время учений был произведен взрыв атомной бомбы.

В 1955 году получил чин полковника. За годы службы выполнял различные поручения командования, в том числе в разрешении Карибского кризиса 1962 года, за что получил благодарность и ценный подарок лично от лидера Кубинской революции Фиделя Кастро. В 1970 году я вышел в отставку, прослужив в Советской Армии 31 год. Награжден орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны 2 степени, а также 10 медалями - «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией» и другими памятными медалями».

Мой отец Юнаш Порфирий Александрович умер 24 декабря 1987 года и похоронен на Щербинском кладбище, со всеми воинскими почестями. 

К сожалению, только с возрастом начинаешь понимать, как важно сохранить для будущих поколений память о героической жизни их дедов и прадедов. Я очень сожалею, что в то время не расспрашивал отца о войне. А сейчас каждый год мы участвуем в шествии Бессмертного полка и во всех акциях, проводимых в Москве. 

Данная история прислана на конкурс "Мой дед сражался за Москву" от Юнаша Олега Порфирьевича, г. Москва